1995 или невозможное в ОАЕ

“- Нельзя поверить в невозможное!
  - Просто у тебя мало опыта, - заметила Королева. - В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!”

Льюис Кэрролл “Алиса в стране чудес”

С раннего детства, как и все дети, я была уверена, что мир вертится исключительно вокруг меня. А ещё я была уверена, что мир полон добрых и замечательных людей и все они служат мне верой и правдой. Уверенность со временем, конечно же, трансформировалась и стала больше ожиданием, чем уверенностью. Появились ответственность, планирование и даже забота о других. Остались легкая спонтанность и ощущение, что мир все таки чудесным образом продолжает вертеться вокруг меня. История, которая произошла со мной в конце 1995 года в Объединённых Арабских Эмиратах, в очередной раз напомнила мне, если верить в невозможное, то оно непременно случится.

И так…

В конце 1995 года я в очередной раз очутилась в ОАЭ, в этот раз правда на неопределенный срок. Жила я у подруги Айжаны в городе Шарджа, являющегося столицей одноименного эмирата Шарджа. От Шарджи до Дубай 20 минут на машине. Символической границей между городами является дорожная развязка, находящаяся наполовину в Шардже и наполовину в Дубае. Одной из особенностей эмирата Шарджа является абсолютный сухой закон, распространяющийся на все виды спиртных напитков. Жители Шарджи, любящие развлекаться в ресторанах, барах и клубах на выходные едут в Дубай.

Будни я проводила в Шардже. Помогала двум молодым мужчинам из Казахстана переводить переговоры с их арабским партнёром по открытию магазина меховых изделий. Одновременно подавала резюме на работу в разные компании в Дубай и Шардже. Провела два интересных дня с арабским бойфрендом моей подруги и его канадско-американскими друзьями. В один из этих дней мы поехали в бедуинскую деревню с целью ознакомления с местными традициями. В программу посещения деревни входила езда на верблюдах. Канадско-американский народ никак не мог решится сесть на верблюда и я решила стать добровольцем. Верблюды в деревне, в отличие от верблюдов в Казахстане, были все одногорбые. Меня подвели к мирно лежащему верблюду и сказали устроиться поудобней на шерстяной подстилке сзади горба и руками ухватиться за волосы на горбе. Я последовала всем инструкциям и через минуту уже сидела на верблюде. И тут верблюд вдруг резко встаёт на задние ноги. Я со скоростью света скольжу вперёд по горбу верблюда. Поняв, что могу слететь на землю, я цепляюсь за шею верблюда буквально в последний момент. Только я было открыла рот, чтобы отказаться от езды, как хозяин верблюда и арабский бойфренд моей подруги быстро перекидывают меня обратно на шерстяную подстилку. Верблюд также резко встаёт на передние ноги и начинает медленно идти вперёд. Мне ничего не оставалось, как гордо восседать на корабле пустыни и улыбаться. Канадско-американский народ радостно фотографировал меня и окрестности, а я в это время представляла своё драматическое слезание с верблюда. Мне ужасно не хотелось лететь второй раз через горб верблюда и я со страшной силой вцепилась ему в горб. После катания мы пили арабский кофе, общались на пальцах с бедуинами и знакомились с деревней. На следующий день я, арабский бойфренд моей подруги и его канадский друг поехали на пляж. После пляжа мы отправились на их хоккейную игру. Чтобы не скучать в дороге, они попросили меня спеть песни на русском языке. И тут я как затянула… После исполнения песни “Ой, мороз мороз” арабский бойфренд моей подруги и его канадский друг больше со мной не флиртовали. Думаю они перестали видеть во мне женщину.

Переговоры по поводу открытия магазина меховых изделий шли в традиционном ближневосточном стиле, медленно и непринужденно. Скорое открытие магазина не предвиделось, деньги заканчивались и нужна была работа. И тут меня приглашают на интервью в издательскую компанию в Шардже. Компания собиралась переводить путеводитель по ОАЭ на русский язык и распространять его в самолетах и отелях для туристов. После третьего интервью владелец компании предложил мне позицию переводчика и одновременно пригласил меня в ресторан в отеле на Джумейре. Я, кончено же, с радостью приняла предложение о работе и с улыбкой пообещала приехать вечером в ресторан. Ехать в ресторан я не собиралась ни при каких обстоятельствах. Это был четверг, на работу нужно было выходить только в воскресенье (в ОАЭ выходные дни это пятница и суббота). Я решила не волноваться о том, что я скажу своему будущему шефу в воскресенье утром по поводу своего отсутствия в ресторане и отправилась отмечать получение работы к подруге Виктории в Дубай.

Выходные с Викторией прошли, как обычно, очень феерично. В воскресенье около 4 часов утра (бары и клубы в те времена работали до рассвета) я вспомнила, что через 5 часов начинается мой первый рабочий день и поехала в Шарджу. Въехав на первую дорожную развязку в Шардже, я поняла, что реально засыпаю за рулём. До дома подруги оставалось ехать 10-15 минут, но сон брал своё. Я решила съехать на парковку вдоль дороги и поспать в машине полчаса (однозначно неадекватное решение). Припарковав машину, я положила голову на пассажирское сиденье и моментально уснула. Не знаю сколько минут я проспала, но проснулась я от стука в окно. Собрав все свои силы, я подняла голову, открыла глаза и увидела собравшихся вокруг моей машины полицейских. Их было человек 10-12. Один из них вежливо спросил, как я себя чувствую, что я делаю в машине и где я живу. Я честно ответила, что сильно устала и решила поспать в машине некоторое время, прежде чем ехать домой. Тут полицейский поинтересовался, почему я припарковала машину на правой линии дороги и тем самым создала дорожный затор. После моего недоумённого оглядывания по сторонам и искреннего ответа “начальник, я была уверена, что съехала на парковку”, полицейский спросил, откуда я еду и употребляла ли я алкоголь. Я честно сказала, что еду из Дубай и совсем не честно сказала, что выпила 2 бутылки пива за весь вечер. Полицейский попросил меня выйти из машины и пересесть в полицейскую машину. Я сказала, что никак не могу этого сделать, так как в 9 часов утра у меня начинается первый рабочий день и ради этой работы я прошла 3 интервью. Когда полицейский повторил свою просьбу, я поняла всю серьезность ситуации и быстро направилась к полицейской машине. Машина эта была похожа на двухместный Джип Вранглер с решётчатым отделением сзади. Я села как раз в это отделение и двое полицейских меня куда-то повезли. Стёкол в решётчатом отделении не было и ехала я с ветерком. Несмотря на сильную усталость, я осознавала, что так ехать очень позорно (хотя кто мог меня знать в Шардже?) и опустила голову почти на колени. Во время 20-минутной поездки я рассказала полицейским про свою будущую работу и о своём обещании шефу быть на работе в 9 часов утра, а также подчеркнула важность этой работы для меня и туристического бизнеса ОАЭ. Полицейские были почти душечки и очень сочувственно со мной разговаривали. Первая остановка была в больнице, куда меня привезли на анализ крови (алкотестеры в эмирате с абсолютным сухим законом полицейским видимо не выдавались). Вторая и последняя остановка была в тюрьме.

Я все ещё была уверена, что это профилактические устрашающие меры и через пять минут меня отпустят. Не тут-то было! Мои полицейские передали меня сотрудникам тюрьмы. Я поняла, что это не розыгрыш и перед расставанием попросила их поскорей забрать меня из тюрьмы.

Меня сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, забрали деньги, документы, золотые украшения и выдали голубую карточку, где всё было написано на арабском языке. После сотрудники тюрьмы поинтересовались, с кем я хочу сидеть в камере. Я ответила, что предпочитаю сидеть с русскими. Мне сказали идти в камеру #4. Когда я вошла в камеру (не в лабутенах, но на каблуках), я услышала недовольный коллективный женский крик. Это была камера филипинок и я им, видимо, не понравилась. Я им сказала, что притеснять их не собираюсь и спросила, в какой камере сидят русские. Меня отправили в камеру #7.

В камере #7 из восьми женщин трое были “русские”: сутенерша Фатима и проститутки из Узбекистана. Кроватей в камере не было, только матрасы. Подушек, одеял и постельного белья тоже не было. Шло время завтрака и женщины занимались кто чем. И только Фатима лежала на 3-х широких сложенных друг на друга матрасах. Вспомнив фильмы про тюрьму, я сделала вывод, что она рулит камерой #7. К Фатиме начали приходить русскоговорящие женщины из других камер, рассказывать свои сны и просить её растолковать их сны. Ответы Фатимы были краткие и позитивные: ты скоро получишь хорошее известие, ты скоро встретишь свою любовь (в тюрьме?), твой любимый сделает тебе дорогой подарок и все в таком духе. Тут у меня неожиданно начался приступ клаустрофобии. Мне стало не хватать воздуха в камере и я пошла осматривать тюрьму. К моей великой радости в тюрьме был уютный дворик. Во дворике я увидела несколько пар женщин из Южной Азии и они, к моему великому ужасу, очищали друг другу волосы от вшей. Забор во дворике был невысокий, метра два. Я подошла к нему и меня охватило непреодолимое желание его перелезть. Я спросила у одной из женщин, будут ли в меня стрелять, если я перелезу забор. Она ответила, что точно не знает, так как забор ещё никто не перелазил. Я решила не рисковать и вернулась в камеру. Русскоговорящие женщины начали ли меня расспрашивать, кто я, откуда я и почему я попала в тюрьму. Я им рассказала свою историю и что по словам полицейских мой суд будет завтра. Они мне не поверили и попросили показать голубую карточку. Одна из не русскоговорящих женщин внимательно осмотрела карточку и подтвердила мое обвинение. После этого женщины смотрели на меня почти с восторгом. Они сказали, что мне несказанно повезло, что мой суд состоится так скоро. Оказалось, что многие женщины ждут суд уже несколько месяцев и надеятся на тотальную амнистию во время месяца Рамадана. Они также добавили, что скорей всего мой приговор будет включать 30 дней тюрьмы и 50 плетей. Я поинтересовалась, могу ли попросить суд назначить мне 100 плетей вместо 30 дней тюрьмы. Женщины сочувственно на меня посмотрели и сказали, что 100 плетей и даже 50 я не вынесу. Я им не поверила.

Прошёл почти час. Матрас мне так и не выдали. Я решила позвонить Айжане или Виктории и оповестить их о своей ситуации. Оказалось, что заявление на телефонный звонок нужно писать на арабском языке. Та женщина, которая прочитала мою голубую карточку, обещала после обеда помочь мне с заявлением. Я взгрустнула и почувствовала себя прекрасным единорогом, который заблудился в лесу, но должен был скоро найти выход к волшебному замку.

Пока я представляла себя единорогом, меня опять охватило сильное желание спать. Добрая женщина из Киргизии из соседней камеры дала мне головной платок и строго наказала спать только в платке, чтобы не подхватить вшей. За неимением своего матраса, мне ничего не оставалось, как попросить Фатиму подвинуться. Она, наверное, была не совсем довольна моей просьбой, но вида не подала и подвинулась. Я моментально заснула, глядя на широкую спину Фатимы. Не знаю сколько времени я пробыла в объятиях Морфея, но меня разбудил стук по двери камеры и крик “Мадам Луиза! Мадам Луиза!” Открыв глаза, я увидела сотрудницу тюрьмы, которая без остановки повторяла мое имя и куда-то звала меня жестами. Я быстро подскочила с матраса и подошла к ней. На мой немой вопрос глазами сотрудница тюрьмы ответила “Khalas (произноситься как халас) jail!” и для пущей наглядности скрестила руки перед грудью. Я радостно помахала сокамерницам рукой и последовала за сотрудницей. Мне быстро выдали все, что у меня забрали при оформлении в тюрьму и повели к выходу. На выходе меня ждали мои полицейские-душечки.Я опять ехала в решётчатым отделении полицейской машины, но в этот раз машина мне показалась лимузином. Я всю дорогу благодарила их за мое спасение и мы стали почти друзьями. Полицейские привезли меня в полицейский офис и сказали ждать главного из главных. Через минут пять по лестнице со второго этажа начала спускаться значительная фигура. Стать, форма и манеры выдавали в этой фигуре главного из главных. Я встала со стула и выпрямилась. Главный из главных подошёл ко мне, обнял меня по отцовски и сказал неожиданную фразу: “Луиза, в следующий раз, когда ты будешь выпивать в Дубай, оставайся в Дубай!” Я его поблагодарила и сказала, что после его слов я сегодня же перееду из Шарджи в Дубай. Главный из главных торжественно вручил мне ключи от моей машины. Я взяла ключи и быстро покинула полицейский офис, пока он ненароком не передумал. Дверь машины я открыла, но несколько секунд не могла попасть ключом в зажигание, так как не могла контролировать дрожь в руках и ногах. Эти несколько секунд показались мне вечностью. Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, дрожь немного поубавилась и я завела машину.

До дома Виктории в Дубай я доехала на автопилоте. Про несостоявшуюся работу в издательской компании я забыла ещё в полицейском офисе. Виктория, Айжана и многие другие друзья и знакомые никак не могли поверить в мое чудесное освобождение из тюрьмы. Я то знала, что у них просто было мало опыта верить в невозможное и в добрых и замечательных людей.